Он идет практически неизменно. Пахнет сыростью и разбухшей древесиной. Пузырятся лужи. Нечистые улицы пустынны, все живое ютится по крышами. Сырость заполнила любой дом и осела на поверхностях. Беспросветно.
В Макондо идет ливень. С каждым днем мелькают перед глазами уходящие дни, так похожие один на другой. Хоронят привычных. Недавно похоронили сына. Денег нет на хлеб, а петуху нужен маис. Безнадежно.
В Макондо идет ливень. Полковник ходит по пятницам на почту. Полковник ожидает письмо. Полковник не желает реализовывать петуха, но на плите в котелке гремят камни. Безысходность.
Повесть о выдержке, о человеке, чей сильный дух не сломить. В то время, в то время, в то время, когда радоваться уже нечему и доживаешь последние дни, в то время, в то время, в то время, когда единственный ребенок погиб раньше тебя, в то время, в то время, в то время, когда государство тянет со собственными обещаниями десятилетиями, а денег на судьбу нет… Имеется петух. Как знак стойкости. Имеется ожидание письма и пятничная почта. Как знак неугасающей надежды. И имеется он, Полковник, с честью и достоинством подмечающий вслед уходящему дню. Он посвятил последние годы ожиданию бюрократической бумажки. Но разве Полковник не заслужил ее?
А в Макондо как и раньше идет ливень…
Ах, да, вследствие того что это не Макондо. но имеется ли отличие?
—
Емко и кратко. Каждое слово, как снайперский выстрел. Ничего лишнего. Совершенное произведение – ни прибавить, ни забрать. Просматривала, перечитывала и буду перечитывать.
— Я не ношу шляпы, дабы ни перед кем её не снимать.
— Лишь смерть приходит в обязательном порядке, полковник.
— Это сахар, но без сахара.– светло, – сообщил полковник и почувствовал во рту печально-сладковатый привкус. – Как колокольный звон, но без колоколов.
И первые страницы для ознакомления с текстом:
